Хорошее отношение к лошадям
В. В. Маяковский
Били копыта.
Пели будто:
— Гриб.
Грабь
Гроб.
Груб. —
Ветром опита,
льдом обута,
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким
клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала! —
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошёл и вижу
глаза лошадиные...
Улица опрокинулась,
течёт по−своему...
Подошёл и вижу —
за каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти...
И какая−то общая
звериная тоска, плеща,
вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
Чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по−своему лошадь».
Может быть —
старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя
казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала,
рыжий ребёнок.
Пришла весёлая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребёнок,
и стоило жить,
и работать стоило.