В книге «1812 год в баснях Крылова» использована особая техника (силуэты) и особая концепция (звери нарисованы с человечьими телами). А исторический антураж обеспечивается мундирами эпохи наполеоновских войн.
Есть страничная иллюстрация к басне. В небе − комета, грозящая гибелью всей земле. Но Нарбут необычно решает главную интригу. Волк ворвался в мирное хозяйство, он забился в угол, сейчас его собаки разорвут на части... Даже дедушка Крылов жаждет крови. А Нарбут через сто лет рисует подчёркнуто спокойную сцену: Волк в мундире на равных ведёт переговоры с русскими военными (в басне ведь с волком тоже не собаки беседует, а люди).

Вороньё над полем битвы − это ещё не крах наполеоновской армады, деревья с листвой. Это Бородино, после которого Наполеон и пытался вести переговоры. Он уже понял, что попал не в овчарню, а на псарню.
Нарбут не рисует, как спускают собак на волка. В общем−то при праздновании столетия Отечественной войны в России царило преклонение перед Наполеоном и гордость от своеобразного вхождения в Европу, приобщения к её галантности.
Е.Рачёв (1965)
Привычно рисуя прямоходящих зверей, Рачёв обрядил персонажей в костюмы первой четверти XIX века. При таком подходе историзм был неизбежен, и Рачёв вернул басням, созданным как отклик на события Отечественной войны, их первоначальное содержание.
На картинке к "Волку на псарне" − Волк−Наполеон в захваченной Москве. И всё. Никаких псарей и собак.

Жуткий волчара, прям ярость благородная вскипает. То есть свора гончих, которая сейчас ринется на волка − со стороны зрителя и домысливается самим зрителем.
И.Семёнов (1978)
Полностью избавиться от историзма "Волка на псарне" было невозможно. Даже забыв про Наполеона, приходилось помнить, что собственно псарня — это деталь эпохи крепостного права. Поэтому люди−персонажи басни обряжены в старинные одежды. У И.Семёнова с его даром карикатуриста говорящий волк эффектно молит о пощаде на коленях.

Э.Гороховский (1983)
Э.Гороховский тоже отражает эпоху: щербатый крестьянин−псарь и ободранный волк−разночинец. Но у него персонажи тоньше и, в общем−то, смешнее, чем у И.Семёнова.

А.Савченко (2020)
А.Савченко, понятно, не может выйти из своего амплуа: забавные волчик с собачками (псарь указывает на свою голову: "А я, приятель, сед"). Не верится, что собачки разорвут волчушку — так, пожурят на будущее.

С.Артюшенко (1989)
Иллюстрации С.Артюшенко были изданы в УСССР (Киев: Веселка, 1989). Забитый волк и вальяжные псари. Внизу − историческая картинка, отсылающая к первоначальному смыслу басни.

Те художники, которые рисуют волка жалким, домысливают его ужасный конец, когда свору на него спустят. Вроде бы, у Крылова волк сохраняет уверенность в себе. Тем более, сохранял её Наполеон.