Прочитайте. Определите стиль и тип речи текста. Выпишите слова с орфограммами, данными в скобках, и объясните их написание.
Мои родители жили в Севастополе, что я никак не мог понять в то время. Как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, прерии Северной Америки, мыс Доброй Надежды? Меня, десятилетнего, местожительство отца не удовлетворяло.
А занятие? Отец торговал чаем, мукой, свечами, овсом и сахаром. Конечно, я ничего не имел против торговли... Но вопрос: чем торговать? Я допускал торговлю слоновой костью, вымене(н, нн)ой у туземцев на безделушки, золотым песком, драгоце(н, нн)ым розовым деревом, сахарным тростником.
Но мыло! Но свечи! Но пилё(н, нн)ый сахар!
Проза жизни тяготила меня. Я уходил за несколько вёрст от города и, пролёживая целыми днями на пусты(н, нн)ом берегу моря, у подножия одинокой скалы, мечтал...
Пиратское судно решило пристать к этому месту, чтобы закопать награбле(н, нн)ое сокровище: окова(н, нн)ый железом сундук, полный стари(н, нн)ых испанских дублонов, золотых бразильских и мексиканских монет и разной золотой, осыпа(н, нн)ой драгоце(н, нн)ыми камнями утвари...
Я, спрятавшись в одном мне известном углублении на верхушке скалы, молча слежу за всем происходящим: мускулистые руки энергично роют песок, опускают в яму тяжёлый сундук, засыпают его и, сделав на скале таинстве(н, нн)ую отметку, уезжают на новые грабежи, приключения...
Солнце накаливает морской песок у моих ног, тени постепе(н, нн)о удлиняются, а я, вытянувшись в холодке под облюбова(н, нн)ой мною скалой, книга за книгой поглощаю двух своих любимцев: Луи Буссенара и капитана Майн Рида.
(По А. Аверченко)