Злоумышленник
Рассказчик: Перед судебным следователем стоит маленький, чрезвычайно тощий мужичонко в пестрядинной рубахе и латаных портах. Его обросшее волосами и изъеденное рябинами лицо и глаза, едва видные из−за густых, нависших бровей, имеют выражение угрюмой суровости. На голове целая шапка давно уже нечёсанных, путаных волос, что придаёт ему ещё большую, паучью суровость. Он бос.
Следователь: Денис Григорьев!
Рассказчик: Начинает следователь.
Следователь: Подойди поближе и отвечай на мои вопросы. Седьмого числа сего июля железнодорожный сторож Иван Семёнов Акинфов, проходя утром по линии, на 141−й версте, застал тебя за отвинчиванием гайки, коей рельсы прикрепляются к шпалам. Вот она, эта гайка!.. С каковою гайкой он и задержал тебя. Так ли это было?
Денис Григорьевич: Чаво?
Следователь: Так ли всё это было, как объясняет Акинфов?
Денис Григорьевич: Знамо, было.
Следователь: Хорошо; ну, а для чего ты отвинчивал гайку?
Денис Григорьевич: Чаво?
Следователь: Ты это своё «чаво» брось, а отвечай на вопрос: для чего ты отвинчивал гайку?
Денис Григорьевич: Коли б не нужна была, не отвинчивал бы.
Рассказчик: Хрипит Денис, косясь на потолок.
Следователь: Для чего же тебе понадобилась эта гайка?
Денис Григорьевич: Гайка−то? Мы из гаек грузила делаем…
Следователь: Кто это — мы?
Денис Григорьевич: Мы, народ… Климовские мужики то есть.
Следователь: Послушай, братец, не прикидывайся ты мне идиотом, а говори толком. Нечего тут про грузила врать!
Денис Григорьевич: Отродясь не врал, а тут вру…
Рассказчик: Бормочет Денис, мигая глазами.
Денис Григорьевич: Да нешто, ваше благородие, можно без грузила? Ежели ты живца или выполозка на крючок сажаешь, то нешто он пойдёт ко дну без грузила? Вру…
Рассказчик: Усмехается Денис.
Денис Григорьевич: Чёрт ли в нём, в живце−то, ежели поверху плавать будет? Окунь, щука, налим завсегда на донную идёт, а которая ежели поверху плавает, то ту разве только шилишпёр схватит, да и то редко… В нашей реке не живёт шилишпёр… Эта рыба простор любит.
Следователь: Для чего ты мне про шилишпёра рассказываешь?
Денис Григорьевич: Чаво? Да ведь вы сами спрашиваете! У нас и господа так ловят. Самый последний мальчишка не станет тебе без грузила ловить. Конечно, который непонимающий, ну, тот и без грузила пойдёт ловить. Дураку закон не писан…
Следователь: Так ты говоришь, что ты отвинтил эту гайку для того, чтобы сделать из неё грузило?
Денис Григорьевич: А то что же? Не в бабки же играть!
Следователь: Но для грузила ты мог взять свинец, пулю… гвоздик какой−нибудь…
Денис Григорьевич: Свинец на дороге не найдёшь, купить надо, а гвоздик не годится. Лучше гайки не найтить… И тяжёлая, и дыра есть.
Следователь: Дураком каким прикидывается! Точно вчера родился или с неба упал. Разве ты не понимаешь, глупая голова, к чему ведёт это отвинчивание? Не догляди сторож, так ведь поезд мог бы сойти с рельсов, людей бы убило! Ты людей убил бы!
Денис Григорьевич: Избави господи, ваше благородие! Зачем убивать? Нешто мы некрещёные или злодеи какие? Слава те господи, господин хороший, век свой прожили и не токмо что убивать, но и мыслей таких в голове не было… Спаси и помилуй, Царица Небесная… Что вы−с!
Следователь: А отчего, по−твоему, происходят крушения поездов? Отвинти две−три гайки, вот тебе и крушение!
Рассказчик: Денис усмехается и недоверчиво щурит на следователя глаза.
Денис Григорьевич: Ну! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем и хранил господь, а тут крушение… людей убил… Ежели б я рельсу унёс или, положим, бревно поперёк ейного пути положил, ну, тогды, пожалуй, своротило бы поезд, а то… тьфу! гайка!
Следователь: Да пойми же, гайками прикрепляется рельса к шпалам!
Денис Григорьевич: Это мы понимаем… Мы ведь не все отвинчиваем… оставляем… Не без ума делаем… понимаем…
Рассказчик: Денис зевает и крестит рот.
Следователь: В прошлом году здесь сошёл поезд с рельсов.
Рассказчик: Говорит следователь.
Следователь: Теперь понятно почему…
Денис Григорьевич: Чего изволите?
Следователь: Теперь, говорю, понятно, отчего в прошлом году сошёл поезд с рельсов… Я понимаю!
Денис Григорьевич: На то вы и образованные, чтобы понимать, милостивцы наши… Господь знал, кому понятие давал… Вы вот и рассудили, как и что, а сторож тот же мужик, без всякого понятия, хватает за шиворот и тащит… Ты рассуди, а потом и тащи! Сказано — мужик, мужицкий и ум… Запишите также, ваше благородие, что он меня два раза по зубам ударил и в груди.
Следователь: Когда у тебя делали обыск, то нашли ещё одну гайку… Эту в каком месте ты отвинтил и когда?
Денис Григорьевич: Это вы про ту гайку, что под красным сундучком лежала?
Следователь: Не знаю, где она у тебя лежала, но только нашли её. Когда ты её отвинтил?
Денис Григорьевич: Я её не отвинчивал, её мне Игнашка, Семёна кривого сын, дал. Это я про ту, что под сундучком, а ту, что на дворе в санях, мы вместе с Митрофаном вывинтили.
Следователь: С каким Митрофаном?
Денис Григорьевич: С Митрофаном Петровым… Нешто не слыхали? Невода у нас делает и господам продаёт. Ему много этих самых гаек требуется. На каждый невод, почитай, штук десять…
Следователь: Послушай… 1081 статья Уложения о наказаниях говорит, что за всякое с умыслом учинённое повреждение железной дороги, когда оно может подвергнуть опасности следующий по сей дороге транспорт и виновный знал, что последствием сего должно быть несчастье… понимаешь? знал! А ты не мог не знать, к чему ведёт это отвинчивание… он приговаривается к ссылке в каторжные работы.
Денис Григорьевич: Конечно, вы лучше знаете… Мы люди тёмные… нешто мы понимаем?
Следователь: Всё ты понимаешь! Это ты врёшь, прикидываешься!
Денис Григорьевич: Зачем врать? Спросите на деревне, коли не верите… Без грузила только уклейку ловят, а на что хуже пескаря, да и тот не пойдёт тебе без грузила.
Следователь: Ты ещё про шилишпёра расскажи!
Рассказчик: Улыбается следователь.
Денис Григорьевич: Шилишпёр у нас не водится… Пущаем леску без грузила поверх воды на бабочку, идёт голавль, да и то редко.
Следователь: Ну, молчи…
Рассказчик: Наступает молчание. Денис переминается с ноги на ногу, глядит на стол с зелёным сукном и усиленно мигает глазами, словно видит перед собой не сукно, а солнце. Следователь быстро пишет.
Денис Григорьевич: Мне идтить?
Рассказчик: Спрашивает Денис после некоторого молчания.
Следователь: Нет. Я должен взять тебя под стражу и отослать в тюрьму.
Рассказчик: Денис перестаёт мигать и, приподняв свои густые брови, вопросительно глядит на чиновника.
Денис Григорьевич: То есть как же в тюрьму? Ваше благородие! Мне некогда, мне надо на ярмарку; с Егора три рубля за сало получить…
Следователь: Молчи, не мешай.
Денис Григорьевич: В тюрьму… Было б за что, пошёл бы, а то так… здорово живёшь… За что? И не крал, кажись, и не дрался… А ежели вы насчёт недоимки сомневаетесь, ваше благородие, то не верьте старосте… Вы господина непременного члена спросите… Креста на нём нет, на старосте−то…
Следователь: Молчи!
Денис Григорьевич: Я и так молчу…
Рассказчик: Бормочет Денис.
Денис Григорьевич: А что староста набрехал в учёте, это я хоть под присягой… Нас три брата: Кузьма Григорьев, стало быть, Егор Григорьев и я, Денис Григорьев…
Следователь: Ты мне мешаешь… Эй, Семён!
Рассказчик: Кричит следователь.
Следователь: Увести его!
Денис Григорьевич: Нас три брата.
Рассказчик: Бормочет Денис, когда два дюжих солдата берут и ведут его из камеры.
Денис Григорьевич: Брат за брата не ответчик… Кузьма не платит, а ты, Денис, отвечай… Судьи! Помер покойник барин−генерал, Царство Небесное, а то показал бы он вам, судьям… Надо судить умеючи, не зря… Хоть и высеки, но чтоб за дело, по совести…