Слава Ивана Козловского
У меня одни пятёрки, только по пению тройка. Это вот как получилось. Был у нас урок пения.
И Борис Сергеевич вызвал Мишу. Миша подошёл к роялю, Борис Сергеевич начал играть, а Миша тихонечко запел. Ну и смешно же пищал Мишка! Так пищит наш котёнок Мурзик, когда я его засовываю в чайник.
Разве ж так поют? Почти ничего не слышно. Я просто не мог выдержать и рассмеялся.
Тогда Борис Сергеевич поставил Мише пятёрку и поглядел на меня. Он сказал:
− Ну−ка, хохотун, выходи!
Я быстро побежал к роялю.
Борис Сергеевич заиграл, а я набрал побольше воздуха да как грянул во всю мочь. Я даже зажмурился от восторга. Я хорошо орал, наверно, было слышно на другой улице.
Борис Сергеевич хоть и играл, но весь как−то склонился к роялю.
Я сказал:
− Ну как?
− Чудовищно! − похвалил Борис Сергеевич.
− Хорошая песня, правда? − спросил я.
− Хорошая, − сказал Борис Сергеевич. − А ты не заметил, что я играл одно, а ты пел немножко по−другому?
− Нет, − сказал я, − я этого не заметил! Да это и неважно. Просто надо было погромче играть.
− Ну что ж, − сказал Борис Сергеевич, − раз ты ничего не заметил, поставим тебе пока тройку. За прилежание.
Как тройку?! Я даже опешил. Как же это может быть? Тройка − это очень мало! Мишка так тихо пел и то получил пятёрку...
И тут раздался звонок.
Мама встретила меня в раздевалке. Когда мы собирались уходить, к нам подошёл Борис Сергеевич.
− Ну, − сказал он, улыбаясь, − возможно, ваш мальчик будет Лобачевским, может быть, Менделеевым. Но в одном могу вас заверить абсолютно точно: славы Ивана Козловского он не добьётся.
"Неужели Козловский поёт громче меня?" − подумал я.
(По В. Драгунскому)